В них, по мнению Грефа, детей «пичкают» одним предметом.
Уже не первый раз Герман Греф утверждает нечто весьма далекое от действительности. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно поинтересоваться расписанием уроков в любой физико-математической школе. Сразу же обнаруживается, что в таких школах, где, конечно же, физика и математика преподаются особо серьезно, находится место и для иных привычных предметов. Каковыми являются не только история, литература и русский язык, но и аж сразу два иностранных языка.
Это обнаруживается, повторяю, даже при поверхностном ознакомлении с расписанием предметов. А при более глубоком ознакомлении со спецификой преподавания в физико-математических школах обнаруживается, что гуманитарные предметы в них традиционно вели очень сильные педагоги, и что выпускники этих школ знают гуманитарные предметы ну уж никак не хуже, чем выпускники обычных школ. То, что Греф не в курсе таких очевидных обстоятельств, по меньшей мере странно.
Давайте внимательно разберем то, что произнес Греф на международном форуме.
Греф сказал в своем выступлении буквально следующее: «Когда мы пытаемся сказать, что мы сейчас будем развивать специальности „математик“ и „программист“, мы попадем ровно в такую же ловушку, как у нас было какое-то время назад с юристами и экономистами».
Действительно, в свое время был организован необдуманный перекос в сторону увеличения количества учащихся, ориентированных на юриспруденцию и экономику. Но это же не означает, что юристы и экономисты не нужны вовсе. Между тем физика и математика более востребованы в современном мире, чем юриспруденция и экономика. Хотя бы потому, что физика и математика являются базовыми науками, без освоения которых невозможно создание квалифицированных специалистов во многих сферах науки и производства.
Поэтому призыв вовсе отказаться от специализированных школ — со ссылкой на юридический и экономический прекос — звучит по меньшей мере странно. Повторяю, никто же не предлагает в силу такого перекоса отказаться от обучения юриспруденции или экономике. Так почему надо отказаться, ссылаясь на перекос, не имеющий отношения к математике, от специализированного математического образования, которое заведомо более востребовано, чем юридическое или экономическое?
Далее Греф продолжает: «Нужны все специальности, нужны люди всех дарований и талантов. И не нужны нам математические школы. По-моему, это пережиток прошлого».
Безусловно, нужны разносторонне развитые люди, и, конечно, нам нужны люди всех дарований. Но если у человека дар к физике или математике, где, как не в специализированной школе этот дар развивать? Точно так же, как дар к иностранным языкам развивают в школах с усиленным изучением того или иного языка. Или литературные таланты — в школах с углубленным изучением гуманитарных предметов. А будущие врачи и биологи свои таланты развивают в школах с углубленным изучением химии и биологии. Стоит ли перечислять все виды таких школ? Для того они и создаются — для углубленного изучения тех или иных предметов, но без ущемления остальных. Греф этого не понимает? Вряд ли.
Свое предложение Греф объясняет тем, что сейчас программистов достаточно, и он-де опасается «очередных перегибов». Потому и предлагает совсем отказаться от физматшкол. А само это предложение не является перегибом? И что же нам предлагает Греф взамен?
Общеизвестно, что Герман Греф является главой Сбербанка. Может быть, чуть менее известно, что Сбербанк является спонсором различных образовательных проектов. Давайте рассмотрим некоторые из проектов, которые поддерживает Греф, а вернее, его Сбербанк. Возможно, такое рассмотрение поможет нам понять, какое направление развития образования Греф считает правильным.
Заходим на сайт Сбербанка и обнаруживаем, что одним из проектов, поддерживаемых Сбербанком, является программа «Учитель для России», о котором уже рассказывалось в отклике читателя «„Учитель для России“ как клон Teach for all». Этот проект является частью западного проекта Teach for all, который выращивает ориентированных на Запад педагогов из студентов непедагогических вузов.
Другим проектом, который поддерживает Сбербанк, является работа над докладом «Ключевые компетенции и новая грамотность: от деклараций к реальности». За этими громкими словами стоит стремление перейти к так называемому компетентностному подходу, о котором тоже неоднократно мы рассказывали в газете (см., например, мою статью «Нужны ли нам дрессированные люди?» в № 214).
Стратегическим партнером и координатором этой работы является Институт образования Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ). Отмечу, что Герман Греф является председателем попечительского совета НИУ ВШЭ.
Компетентностный подход — это относительно новое, но достаточно модное явление в образовании. Целью компетентностного подхода является отход от так называемых предметных знаний в пользу развития неких (цитирую с сайта) «универсальных «компетенций XXI века“ — когнитивных, социально-эмоциональных и цифровых. Особую важность представляет формирование новой грамотности — финансовой, гражданской, правовой, коммуникативной, медицинской и т. п.».
То есть предметные базовые знания заменяются некими размытыми компетенциями. Как дальше говорится на сайте Сбербанка: «Доклад призван сформировать новое видение системы результатов образования с фокусом на ключевых компетенциях и глобальной грамотности, учитывающее как российские особенности, так и глобальный контекст. Полученные по итогам доклада рекомендации для трансформации российской школы позволят сократить разрыв между системой образования и требованиями реальной жизни».
Нет ничего удивительного в том, что подход, основанный на отказе от предметных базовых знаний, подрывает основы существования всех классических школ, физико-математических в том числе. Вот только нужен ли такой подход, который формирует не специалиста, не творца, а человека, приспособленного к потребительской жизни, и не более того?
Еще одной программой, поддерживаемой Сбербанком, является так называемая программа «Социальный и эмоциональный интеллект». Уже в первом абзаце описания данного проекта идет противопоставление знаний и неких иных качеств. Вот, что там сказано: «Большинство детей, показывающих высокий IQ, выделяются на фоне сверстников способностью к обучению, но они часто имеют другие проблемы: не умеют строить отношения с другими людьми, не понимают собственных чувств, теряют мотивацию, не справляются со стрессом, не могут полагаться на интуицию в коммуникации».
Такие навыки (которые отсутствуют у детей с высоким IQ) и названы социальным и эмоциональным интеллектом. И если вначале этот интеллект не противопоставляется академическим знаниям: «Социальный и эмоциональный интеллект в современном обществе имеет не меньшее значение, чем академические знания», то дальше по тексту он объявляется ключевым: «Фонд „Вклад в будущее“ реализует программу по развитию социального и эмоционального интеллекта у детей как ключевых навыков и компетенций XXI века».
И вот уже разрабатывается образовательная программа «Социально-эмоциональное развитие детей дошкольного и школьного возраста».
А запуск этой программы происходит в тесном взаимодействии с Международным центром «Креативные технологии консалтинга» (МЦ КТК).
А МЦ КТК, как указано на сайте Сбербанка, «является эксклюзивным представителем профессора Йельского университета Дэвида Карузо и других специалистов мирового уровня на территории России и стран СНГ».
Кстати, сам Йельский университет вовсе не переходит на стандарты, предлагаемые одним из его профессоров. Переходить на такие стандарты Йельский университет предлагает нам. Что же это за стандарты?
Даже если отнестись всерьез к тому, что у нас будут внедряться идеи господина Карузо, то оснований для особого оптимизма не возникает. Потому что вновь речь идет о проекте, который вытесняет на периферию классическое образование с его предметными знаниями и подменяет эти знания чем-то иным.
Но собирается ли кто-то всерьез воплощать в жизнь весьма спорные идеи господина Карузо?
Яна Греф, супруга Германа Грефа, является учредителем «Хорошколы» — инновационной школы в Хорошово-Мневниках. О том, какой подход применяется в этой школе, рассказывает на портале «Деловой квартал» бывший педагог образовательного комплекса «Хорошевская гимназия» (являющегося частью «Хорошколы») Дарья Пойманова: «Часто, когда узнают, что я работала в «Хорошколе», спрашивают, как туда попасть, достаточно ли просто заплатить. Я отвечаю — нет. Там очень ценится сотрудничество: между педагогами, родителями, детьми. Умение сотрудничать проверяется в спортивном зале.
Детей, которые претендуют на место в саду или школе, совместно с их родителями просят выполнить несколько спортивных заданий. Желательно, чтобы на этом отборочном этапе присутствовали и мама, и папа. Так проверяют не столько физическую форму детей, сколько их умение взаимодействовать с родителями и сверстниками, а также смотрят на поведение взрослых: в чем они пришли в спортзал, как общаются со своими и чужими детьми и как коммуницируют с другими взрослыми.
С большей вероятностью возьмут ребенка, у которого родители «в контакте», даже если он в чем-то отстает. Потому что школа или садик — это всегда командная работа, это формула «ребенок плюс семья». Даже если ребенок поступил в «Хорошколу», а потом оказывается, что родители приходят на одно мероприятие в год, нечему удивляться, если его отчислят. Такие случаи были».
Госпожа Пойманова фактически сообщает нам о том, что школа, которую она рекламирует, занята не развитием эмоционального интеллекта учащихся, а банальным поиском удобных родителей, которые способны установить «отношения». То есть желанными учениками в школе будут те, кто знает, как к кому «подъехать», с кем договориться, пролезть в любую дыру… Ну и при чем здесь любой интеллект? Хоть обычный, хоть эмоциональный или социальный? И не в пору ли говорить об обнаружении нашими последователями господина Карузо существования особого интеллекта, который можно условно назвать коррупционным? Не о его ли развитии хлопочут на самом деле? Или же наша элита любой интеллект превращает именно в этот — единственно востребованный и единственно способный обеспечить высокую социальную мобильность его счастливому обладателю, обладающему при этом нужными родителями?
Пусть бы эти инновации проводились в одной отдельно взятой школе. Но ведь нет, никем не проверенные, нигде не апробированные теории стремятся внедрить по всей стране. Причем, как мы убедились, весьма и весьма специфическим образом.
Во всяком случае, именно это настоятельно советуют устами Германа Грефа и стараниями наших «западных партнеров», разрушая существующую систему и возводя на обломках нечто якобы продвинутое, якобы прозападное, а на самом деле — нечто в худшем смысле этого слова элитарно-местечковое и конъюнктурно-дремучее.
