Если подходить к вопросу с научной точки зрения, в частности, с позиции кибернетики и синергетики, то пора, как мне кажется, всерьез обеспокоиться проблемами общественного самоуправления. Именно эти проблемы стоят в основе разнообразных форм жизнеустройства.

Человек же вообще существо особенное. Ему присущ не только интел­лект, но и такая вещь, как духовность и самосознание. Здесь мы сталкиваемся с волевыми устремлениями, нравственными установками и способностью к коллективным действиям. Есть много причин тому, чтобы жизнеустройство осуществлялось на основе самоуправляемых структур, исключающих так на­зываемое внешнее управление. Последнее означает, что человек со всеми его способностями, тем не менее, понимается пока всего лишь как сложный меха­низм, обязанный подчиняться внешней воле. Общество по многим своим па­раметрам продолжает сохранять насильственный характер, а человек не может считаться свободным, несмотря на то, что природой предусмотрено существо­вание законов нравственности, определяющих суть жизнеустройства челове­ческих коллективов, вышедших за пределы стадного образа жизни.

Нам придется признать, что внешнее управление стало фундаментальной особенностью общества уже достаточно давно в силу несовершенства сложив­шихся социально-хозяйственных структур, использующих ложные установки в области прав собственности. Философия уже давно воюет за свободу челове­ка, но, к сожалению, не умеет выходить за рамки абстрактных размышлений. А что касается кибернетики и синергетики, то исследование проблем управления и самоорганизации до сих пор не удается состыковать с особенностями соци­ально-философских размышлений.

Возможно, по этой причине мы не замечаем совершенно уникальной ве­щи: дело дошло до того, что сам человек превратился в особый предмет собс­твенности, которым распоряжаются бизнес-структуры и госчиновники в своих личных интересах. Труд человека не только не стал основанием права собс­твенности, а сделался фактором внешнего управления, рыночным продуктом, как какой-нибудь товар. Коллективный характер труда формален и не сделал труд фактором самоорганизации и самоуправления.

Внешнее управление порождает феномен насильственного управления, ко­торое имеет тенденцию к территориальному распуханию, чтобы обрести влас­тные полномочия и устойчивость. Поэтому, в частности, делается неизбежной экспансия частного капитала. Именно потому стали возможными так называ­емые транснациональные корпорации (ТНК) с их агрессивностью. А мировая социальная система делается результатом насилия. Увеличивается вероятность нестыковок и вражды между различными странами. Сегодня мы видим, как осложняются отношения между Востоком и Западом. В обществе разрастают­ся масштабы хищничества и паразитизма. В чем это проявляется? Ныне мы дожили до того, что 0,7% мирового населения захватили в свои руки 41% ми­ровых богатств. Поэтому неумолимо растут расходы на военные цели. Ныне всех опережает США, где военные расходы уже ушли за цифру 500 млрд долл. в год. Заметим, кстати: имея 5% от мирового населения, США потребляют око­ло 40% ресурсов Земли. Уже все понимают, что мировое сообщество уверенно входит в зону социального и экологического кризиса. Ничего не поделаешь: дезорганизация общества естественным образом отражается на состоянии био­сферы, на качестве окружающей среды. Рост масштабов внешнего управления приходит в противоречие с самой сутью человеческого общества, в основах которого должны лежать такие черты, как самоорганизация и самоуправление. И нет ничего удивительного в том, что оно движется в сторону разрушения, а информация, наполняющая общество, становится ложной по многим своим параметрам. Представление о том, что ныне формируется, как говорят соци­ологи, информационное общество, не должно нас особенно завораживать и вдохновлять. Именно ложная информация начинает заполнять все и вся.

Стоит подчеркнуть, что должное научное обоснование используемых в современном обществе видов собственности до сих пор отсутствует. Почему? Да потому, что эти виды собственности даже и не пытаются обосновать. А используемые виды собственности попросту ошибочны с научной точки зре­ния. Политики и правоведы всячески приучают нас к мысли, что право собс­твенности можно либо обрести за деньги, купив предприятие, либо подчинив это предприятие государству. В одном случае, как мы знаем, возникают черты капитализма, в другом - социализма. Сожалею, что ничего кроме капитализ­ма и социализма в отношении нынешней ситуации наука пока не придумала. И не удивительно, что ныне всех нас приучают к мысли, что следует найти подходящий способ смешивания этих двух видов собственности. И тогда мы будто бы получим общество в наилучшем виде. Ни о чем другом размышлять не рекомендуется.

Мне же представляется, что право собственности на средства производства и продукты труда должно быть у тех и только у тех, кто трудится в услови­ях этого производства. Иными словами, труд и только труд, а не деньги и не власть, может быть подлинным основанием права собственности. Всякий, кто трудится, должен быть собственником средств и результатов труда. А это зна­чит, что трудовому коллективу предприятия (и никому другому) должны при­надлежать средства производства и производимая продукция. Купля-продажа труда выглядит нелепо и противоестественно, превращая самого человека в рыночный товар.

Иными словами: настала пора исключить из общества такую вещь, как на­емный труд, а, стало быть, и внешнее управление трудовыми процессами. Это значит, что всякое предприятие должно быть предметом коллективно-долевой собственности. Иные виды собственности в обществе должны быть, в конеч­ном счете, исключены, как нарушающие требования справедливости и нравс­твенности. Пока что гуманитарии и правоведы обходят почему-то стороной подобные веши. Все мы привыкли думать, что человек с его способностями может и должен быть предметом (объектом) внешнего управления. Между тем, общественные формы устройства, допускающие это, теряют свои духовно-нравственные основы. Наступает пора в полной мере осознать это.

Хочется подчеркнуть еще и такой момент; общество в его нынешнем виде не способно должным образом вписываться в окружающую природную среду. Общество, входя в противоречие с духовно-нравственными ценностями человека, естественным образом приходит и в противоречие с природными ценнос­тями. Интересы частого капитала возвышаются над всем прочим, подавляя как общественные, так и экологические интересы. Феномен господства и агрес­сивности капитала в свое время проявился в колонизации различных стран и народов, а ныне дает себя знать в явлении глобализации.

Итак, я склонен делать такой вывод. Наступила пора осознать, что коллек­тивная, или точнее, коллективно-долевая собственность является единственно допустимой, если мы хотим исключить те или иные формы эксплуатации че­ловека, сделать общество духовно-нравственным. Иными словами, пора совер­шить переход от принципа внешнего управления к принципу самоуправления. А вот рынок труда должен исчезнуть. Допустимым может быть только рынок товаров. В общем, необходимо переходить к модели кооперативного жизнеус­тройства.

Замечу, что кооперативные (самоуправляемые) структуры являются резуль­татом самого исторического процесса. Они уже достаточно давно появлялись как нечто естественное и закономерное в ходе социального развития. Это, по­жалуй, было особенно характерно для России с ее природно-климатическими особенностями. И ещё один момент: национально мыслящая интеллигенция России конца XIX - начала XX века связывала будущее страны с растущим кооперативным движением в различных сферах экономической жизни. Так, Дмитрий Менделеев (1834-1907), которого мы знаем как крупного химика, много времени уделял также и социально-экономическим исследованиям. Он писал в одной из своих работ: «Артельно-кооперативный способ борьбы со злом капитализма, со своей стороны, считаю наиболее обещающим в будущем и весьма возможным для приложения во многих случаях в России, именно по той причине, что русский народ, взятый в целом, исторически привык и к ар­телям, и к общинному хозяйству» (Менделеев Д.И. К назначению России. (7-е издание.)-СПб., 1912, с. 105-106).

Хочу особо подчеркнуть такую вещь. В начале ХХ-го века во времена прав­ления Александра III и при Николае II кооперативное движение в России при­няло небывалый размах. Бурный рост кооперативного движения сказался на общем экономическом росте страны. Можно сказать так: за период с 1890 по 1913 год, т.е. за.23 года, вместо одной России как бы стало четыре. Накану­не Первой мировой войны ведущий английский экономист Э. Нори публично сделал такие тревожные выводы: «Если западные страны не сумеют удержать Россию, то к 1930 году ей не будет соперников. И Европа, и США окажутся на коленях перед таким гигантом».

И я думаю, совершенно неслучайно Западом была организована Первая ми­ровая война (1914 1918), в целом направленная против России. Однако после первых неудач России в войне произошел знаменитый Брусиловский прорыв, грозивший для Европы тяжелыми последствиями.

Чтобы избежать этих последствий, Западу пришлось, опираясь на тайные структуры, простимулировать в России Февральскую революцию 1917 года. Любопытная деталь: Временное правительство, чтобы упрочить свое положе­ние, вынуждено было публично продемонстрировать свою поддержку коопе­ративному жизнеустройству России. Это выразилось, в частности, в том, что Временное правительство ради своего упрочения утвердило 20 марта 1917 года Общий закон о кооперативах и их союзах, который объял все виды кооперации и ввел свободу образования кооперативных союзов. В обществе стала очень популярной идея радикальной реорганизации хозяйственного строя страны на кооперативной основе. В марте 1917 года состоялся 3-ий Всероссийский кооперативный съезд в Москве, который учредил постоянно действующий Совет Всероссийских съездов. Положение об этом Совете было утверждено Временным правительством 1 августа 1917 года. При Совете Всероссийских съездов были созданы отделения: юридическое, статистико-экономическое, образовательное, инструкторское, хозяйственное, издательское, была создана центральная кооперативная библиотека. Это был духовный центр русской коо­перации. И появилась опасность, что ситуация в стране может повернуться не в ту сторону, о которой мечтали тайные структуры Европы и США.

Я не удивляюсь тому, что стала возможной ещё и Октябрьская революция 1917 года. Причем, большевистское правительство, организованное после Октябрьской революции, тоже было вынуждено поначалу демонстрировать свою поддержку кооперативным структурам. Вспомним: на правительствен­ном уровне в 1921 году была даже объявлена Новая экономическая политика (НЭП), учитывающая феномен кооперативного движения в российском об­ществе, и просуществовавшая до 1927 года. Как известно, Ленину даже при­шлось писать специальные работы по значимости кооперации. И лишь потом были предприняты надлежащие усилия подчинить процессы кооператизации построенному государству. А именно: в сельскохозяйственной России было организовано колхозное движение, в ходе которого сельское хозяйство было подчинено партийно-государственной власти в надлежащей степени и форме. Возникло социалистическое государство, которое поначалу было даже нацеле­но на мировую революцию. Правда, такая революция все же не смогла состо­яться, несмотря на созданный для этой цели Интернационал, как международ­ную организацию.

Зато в стране благодаря централизации собственности и капитала в руках государства поначалу имел место бурный экономический рост. Более того, тай­ным структурам вновь пришлось тормозить Россию с помощью Второй ми­ровой войны 1941-1945 годов. Но в этот раз, вопреки вражеским проискам, победа Советского Союза значительно преобразовала Европу. И не удивитель­но, что вскоре после окончания войны, в 1953 году, пришлось ликвидировать сталинское правительство и самого Сталина, чтобы, не дай бог, не случилось бы чего-нибудь неприятного для либерально-рыночного Запада. После чего на­чались процессы постепенной перестройки Советского Союза с расширением фронта «демократических» устоев общества. В конечном счете, уже в 80-х го­дах была объявлена перестройка в официальном порядке.

Заметим, что за рамками официальщины в России опять вспыхнули стихий­ные процессы кооператизации общества, охватившие различные сферы эконо­мики. Известный экономист из Санкт-Петербурга Сергей Андреев в своей книге «Набат» (2002 г.) написал в одном из разделов о возникшей в 1985 году системе М. Чартаева, которую рассматривал как новую модель социально-экономичес­кого устройства общества. В рамках этой модели, которая воплощала в себе принципы самоуправления и кооперации, были достигнуты феноменальные результаты, И это произошло в Дагестане (с. Шухты). С. Андреев вынужден был признать, что лучшей по эффективности труда хозяйственной структуры, реализованной Магометом Чартаевым, мир не знал. От себя скажу: это была кооперативная система в её современном виде с использованием различного рода новшеств. В частности, распределение прибыли осуществлялось в со­ответствии с величиной трудового вклада, а не с величиной внесенных паев. Любопытная деталь: социальная сфера, включая школы, больницы и т.д., была обеспечена в рамках этой системы в 10 раз лучше, чем в среднем по России. К тому же, мы убедились на практике, что переход к кооперативному (самоуправляемому) обществу не нуждается в применении насилия и нарушении демократических и правовых принципов, т.е. в каких-либо революциях.

Кстати, об опыте М.Чартаева хорошо знали М.Горбачев и Е.Гайдар, многие другие политические деятели. Что же произошло? А вот что. Были включены соответствующие тормоза, поскольку Россию направляли в другую сторону западные политики и интересы мировой олигархии. В итоге в рамках реформированной России опять закрепились локальные механизмы внешнего управления с эксплуатацией человеческого труда, ставшего предметом купли-продажи. Такая модель внешнего управления казалась более целесообразной, поскольку легче вписывалась в систему мировой финансовой олигархии.

Демократические устои советского общества были заменены на либе­рально-рыночные процессы, основанные на распространении частной собс­твенности. Территориальная целостность СССР была разрушена, чтобы не случилось какой-либо неприятности для мировой системы капитализма. Что касается новой России, то был найден способ привязать её к интересам Запада, перестроив в направлении ресурсно-сырьевой (и, по сути дела, колониальной) системы. Из этой ямы мы пока что не выбрались.

На дворе ХХ1-ый век, а мы все ещё не можем осознать глубинные пот­ребности общественной формы жизни, которая, по самой своей сути, должна базироваться на растущих масштабах самоуправления, закрепляющего сам феномен общества в его бытии и единении с остальной природой. Никаких иных способов выживания, попросту, не существует. Мы слишком много и уже давно говорим о ноосфере, но суть этой вещи до сих пор толком не понимаем. Мы хотим гармонии общества с природой, забывая о том, что этому должна предшествовать гармония человека и общества. Мы не осознаем в должной мере, что если принципы самоуправления нарушаются, то это означает конец развитию и возможности единения общества и биосферы. Я полагаю, что пре­пятствием этому единению является именно внешний характер управления, который явно затянулся, исключая самоуправление. Что касается научных ис­следований, то они постепенно переходят в беспрекословное подчинение биз­несу. А в условиях ресурсно-сырьевого общества колониального типа наука вообще теряет потенциал своего развития.

Мы оказываемся не способными решать ни социальные, ни экологические проблемы в силу неразрешимых противоречий между обществом и природой, человеком и обществом. В свое время академик Н.Н.Моисеев, занимаясь проблемами экологии, пришел к мысли связывать понятия человека, среды и общества в еди­ное целое. Им даже была написана монография «Человек. Общество. Природа» (1982 г.). Проблемам коэволюции общества и биосферы он придавал большое значение. К сожалению, самая главная проблема, а именно проблема гармо­нического единства человека и общества осталась в стороне. Мы до сих пор не осознаем в должной степени, что решение этой проблемы заключается в создании модели самоуправляемого общества. Переход к этой модели означает постепенное сжатие сферы внешнего управления. При этом оказываются раз­решимыми как социальные, так и экологические проблемы.

Причем, государство может всячески помогать этим процессам, встраива­ясь в них и нацеливая общество на принципиально новое жизнеустройство. Для начала нужно было бы создать соответствующие механизмы кооператив­ного жизнеустройства, исключив такие вещи как наемный труд, сделать труд человека единственным основанием права собственности в сфере производс­тва и экономики. Причем делать это можно было бы, опираясь на существую­щие законы о кооперации, например, на статьи 107-112 Гражданского кодекса РФ. Ничто не мешает сделать такой шаг: частную (индивидуальную) привати­зацию заменить в расширяющихся масштабах на коллективную приватизацию. Каких-то особых организационно-технологических сложностей по сравнению с частной приватизацией в этом деле не возникает. Причем, государство долж­но этому всячески способствовать, Все природные ресурсы должны перейти в собственность государства, на которое должны возлагаться функции обще­народной значимости. Иными словами, на первом этапе должен быть создан кооперативно-государственный строй общества. И, в конечном счете, само государство со временем должно трансформироваться в высший (союзный) орган кооперативного управления, т.е. самоуправления. Возникающий тип об­щества можно будет назвать кооперативным (или самоуправляемым), в рамках которого мы, наконец-то, сотворим гармонию между человеком и обществом, обществом и природой. В обществе станет невозможным духовно-нравствен­ный распад. Причем, решение социальных проблем станет гарантией решения экологических проблем. Пока же, повторю, природа буквально гибнет на на­ших глазах, что является ярким показателем гибели самого общества в силу несовершенной модели жизнеустройства. Однако в должной степени мы этого пока не осознаем. А научные исследования в их нынешнем виде лишь позволя­ют ускорить наступление катастрофы сложившейся системы жизнеустройства. Нынешнее общество можно рассматривать как античеловеческое, о чем можно судить по признакам нравственной катастрофы в сложившихся социальных структурах. Такое общество, естественно, не может быть и экологическим. Оно нацелено против природы именно потому, что нацелено против себя. А вот кооперативное (самоуправляемое) общество обладает выживаемостью во всех аспектах жизни, и необходимо во всех странах мира. Оно и только оно является гарантией народного единства, без которого общество будет нежиз­неспособным и не сможет устоять перед трудностями. В мировом сообществе, наконец-то, установятся взаимное сотрудничество и добрые отношения.

Мы часто уделяем внимание различного рода дефектам в нашем обществе. Говорим и пишем о необходимости борьбы с коррупцией, воровством, без­ответственностью, с дефектами в области образования и воспитания, сферы обслуживания, политики и экономики. Между тем, требуется осознание того, что надо менять основания сложившейся модели жизнеустройства, и, в первую очередь, реконструировать систему отношений собственности, сделав коопе­ративную (самоуправляемую) структуру универсальной, лежащей в основании общества.

Необходимо заметить, что в последние полвека рост кооперативных струк­тур стихийно происходит практически во всех странах мира. Вспомним, хо­тя бы, о шведском социализме. Весьма заметен рост интереса к кооперации в Китае, США, Норвегии, Финляндии, Индии, Германии, Швейцарии, странах Южной Америки, Канаде, Голландии, Японии. К сожалению, кооперативные структуры в современном мире возникают в основном как инструмент борьбы с кризисными ситуациями, в частности, с безработицей. Вытеснение частных собственников и финансовых воротил (банкиров), чиновников-коррупционе­ров из хозяйственных структур быстро не произойдет. Важно, чтобы в обще­стве росло осознание социально-философской значимости самоуправления и формирования кооперативных структур.

Кооператизация общества, базирующаяся на принципе самоуправления, должна охватывать все сферы производства, обслуживания и культурно-об­разовательной жизни. Если мы этого не можем понять, то гибель общества предрешена, о чем говорит рост различного рода конфликтов и масштабных экологических неурядиц в современном мире. Мне представляется, что фор­мирование кооперативных (самоуправляемых) типов жизнеустройства должно произойти, прежде всего, в России с её специфическими культурно-историчес­кими и природно-климатическими особенностями, а также захватить США, Китай, как наиболее значимые в политическом отношении государства. Иначе будет неизбежен крах цивилизации во всемирном масштабе, которой, как мне представляется, вряд ли удастся дотянуть до середины этого столетия. Лишь кооперативное жизнеустройство и только оно способно решить все проблемы прогрессивных изменений в обществе. И это пора осознать!

Ю.Г. Марков, академик ПАНИ