В 2011 году, после выборов в Госдуму, в Москве начались массовые выступления, получившие потом название «снежной революции» (поскольку пик митингов протеста пришелся на зиму) или «Болотной революции» (так как один из самых массовых митингов прошел на Болотной площади).

Заметную роль в верхушке протестного движения играли либералы (Навальный, Митрохин, Собчак, Немцов), массовку составили школьники, студенты московских вузов, так называемые хипстеры – столичная буржуазная молодежь, а также «офисный планктон» бесчисленных московских фирм. Протесты не были поддержаны провинцией и захлебнулись. Некоторые участники получили реальные сроки и попали в тюрьмы. 
В 2014 году произошло присоединение Крыма, поддержанное абсолютным большинством россиян, и на фоне этой эйфории власти удалось выкарабкаться из политического кризиса. Но как только эйфория улетучилась, все повторилось. 
Летом  2019 московские непримиримые либералы снова восстали. Поводом и в этот раз стали фальсификации, связанные с выборами, только теперь в Московскую гордуму. Среди лидеров протестов почти те же лица. Нет Немцова (он был убит несколько лет назад), Собчак выступила против митингующих (но пришел ее бывший муж – Виторган), вместо Навального, который не выходит из-под ареста, юрист его фонда Любовь Соболь. Появились новые лица в руководстве непримиримой либеральной оппозиции – студенты московских элитных вузов, лидеры Либертарианской партии. Но массовка та же. 
Новые протесты слабо поддержали левые. В 2012-м левый фланг был широко представлен Сергеем Удальцовым и его сторонниками, потом Удальцов был посажен в тюрьму и отсидел свой срок при подчеркнутом равнодушии к этому либералов. В этот раз левые, похоже, дистанцируются от таких сомнительных союзников. 
Не видно и русских национал-демократов. После присоединения Крыма антипутинские русские националисты бежали из страны, а те, что остались, заняли лоялистские позиции. 
Получается, руководство протестующих еще более либеральное, чем раньше. Их не интересует то, что интересует большинство в стремительно беднеющей стране, – пенсионная реформа, рост цен и налогов, закредитованность населения. У них другие требования – свободные выборы, свобода слова и собраний, смена руководства, восстановление отношений с Украиной и Западом (конечно, за счет геополитической капитуляции), люстрация чиновников и декоммунизация страны, «свободный рынок». 
При этом градус их ненависти к власти поражает. Во время болотных протестов было совсем другое настроение. Действо больше напоминало игру. Протестующие смеялись, пускали в небо белые воздушные шарики, богемные личности приходили в маскарадных костюмах. Временами это больше смахивало на карнавал, а не политическую манифестацию. Теперь протестующие настроены на жесткое противостояние, на борьбу до конца. На своих сайтах они прямо именуют власть хунтой, не признают ее законности, предрекают победу их «революции». Во время уличных выступлений они скандируют «Фашисты!» полиции и Росгвардии. Власти тоже настроены серьезнее некуда – таких ожесточенных репрессий 7 лет назад не было. 
Откуда же ожесточенность?
Сама власть объясняет это исключительно заграничным влиянием, «рукой Госдепа» и американского посольства в Москве, деньгами западных фондов. Понятно, что такое объяснение для нее утешительно – дескать, Кремль все делал и делает правильно, виноваты внешние враги. Очевидно, что все, мягко говоря, сложнее. Если бы не было объективных причин для протеста, то никакая поддержка Госдепа, ни моральная, ни материальная (даже если она есть) не помогла бы. 
Либерал-революционеры, наоборот, кричат, что в стране все ужасно и народ восстал. Но всем понятно, что несколько десятков тысяч москвичей – это далеко не народ. Да и эти 20–40 тысяч в Москве, да тысяч 5 в Петербурге к народу не имеют прямого отношения. Кто же они? К какому социальному слою они принадлежат? 
Достаточно посмотреть ролики в интернете, почитать откровения самих протестующих в соцсетях, как сразу становится ясно: перед нами не супербогачи. Супербогачи сидят в своих особняках на Рублевке и наблюдают за всем через интернет, причем симпатии их, скорее всего, не на стороне протестующих, потому что свое богатство обитатели рублевских особняков получили, служа тем, кто отдает приказы разгонять демонстрантов. Но это и не бедняки: не мигранты-дворники и грузчики, не продавцы из «Пятерочки» и «Магнита», не рабочие московских предприятий. Как уже говорилось, это студенты элитарной ВШЭ, клерки столичных фирм и офисов, а то и их руководители и владельцы, богема. Те, у кого есть полмиллиона рублей заплатить за обучение в «Вышке», у кого есть деньги на новый суперкрутой смартфон, на аренду квартиры в центре города, на ужин в дорогом ресторане. Короче, это не богатые и не бедные, средний класс. Перед нами – бунт среднего класса.
Почему же они бунтуют, да еще с таким отчаянием и остервенелостью? Что их не устраивает в нынешнем режиме? 

2.

Либеральные идеологи с «Эха Москвы» уже которую неделю талдычат как мантру, что подросла замечательная бескорыстная, возвышенная молодежь, которая в материальном плане вполне обеспечена, а если и выступает против властей, то исключительно из идеалистических побуждений: она хочет свободы и демократии, она не готова жить в сытости, но в рабстве. И в этом – восторженно взвизгивают  неолиберальные витии – ее отличие от «совков-голодранцев», которые, дескать, восстают, только когда у них отберут пайку хлеба или несколько лет пенсионного отдыха! 
На самом деле, конечно, перед нами грубая попытка подольститься к протестующим, да еще и как всегда оскорбить простой народ, симпатизирующий советскому социализму. Это заявление не имеет ничего общего с истиной.  История Гражданской войны, первых пятилеток, Великой Отечественной войны, послевоенного восстановления показывает, что именно те, кого либералы презрительно именуют «совками», доказали свою готовность к бескорыстному, даже где-то идеалистическому мирному и ратному труду! Что же касается выходящей на бульвары сегодняшней Москвы буржуазной молодежи, то не так уж она и возвышенна и светла. Конечно, человек – существо разумное и обладающее свободой воли и сводить все его поступки и устремления к «драке за еду и питье» (как выразился один философ) – грубая вульгаризация. Но  без классового интереса у наших манифестантов тоже не обошлось. Еще в прошлом 2018 году журнал «Форбс» констатировал: «Доля среднего класса в России сокращается, в то время как количество бедных растет, следует из нового исследования НАФИ. …Россиян, считающих себя представителями среднего класса, становится все меньше. По данным опроса Национального агентства финансового исследования (НАФИ), сегодня к этой категории себя относят 19% респондентов, в то время как годом ранее этот показатель составлял 25%. …При этом, по данным агентства, в России выросла доля наименее обеспеченных групп населения. Показатель для категории граждан, которым хватает средств только на покупку продуктов питания, увеличился по сравнению с прошлым годом на 4 процентных пункта, до 20%» (Людмила Петухова «Россия для бедных. Почему в стране исчезает средний класс?»).
Итак, средний класс в России стремительно редеет. Цены на нефть упали. Страны Запада ввели против нашей страны санкции. Олигархи гребут себе все большую и большую долю сильно похудевшего национального дохода.  Это ударяет и по беднякам (их стало гораздо больше, уже около 20 миллионов и это по кривым подсчетам провластных социологов). Но бедняки привыкли к такого рода лишениям. Они пережили куда более страшные 90-е годы, месяцами не получая зарплату и питаясь со своих огородов. Как выражаются ученые, у них есть отработанные практики выживания в период кризиса. Поэтому бедняки еще не дошли до той точки, когда отчаиваются и восстают. А вот по среднему классу кризис ударил сильнее. Центробанк отзывает лицензии у мелких банков. Фирмы  и фирмочки закрываются сотнями и тысячами. Кафе и рестораны прогорают. Выпускники экономических факультетов элитных вузов, получив диплом, обнаруживают, что  работы для них нет. 
А ведь эти люди не привыкли выживать, считать копейки, питаться картошкой со своего огорода. Они привыкли к совсем другому: хорошей дорогой еде, комфорту личной иномарки, отдыху на европейских курортах… Они не знают, что делать, если банк лопнул и денег больше нет. 
Даже если банкротство фирмы, отзыв лицензии банка коснулись не их лично, то их знакомых, соседей, однокурсников, «фрэндов» в Фейсбуке. Потому в их домах витают подавленность, недовольство, страх, нервозность. А радио «Эхо Москвы» твердит из магнитолы машины, что во всем виноват Путин, деньги ушли на оборону, на поддержку Крыма, на выплаты «нищебродам», что он – милитарист и чуть ли не скрытый социалист, предавший идеалы «свободного рынка»… 
Неудивительно, что средний класс восстал. Неудивительно, что он выдвигает антисоциалистические, антинародные лозунги и игнорирует требования большинства простых россиян… Только вот дело в том, что либералы его обманывают. Средний класс исчезает на глазах не потому что Путин и его команда такие щедрые по отношению к бедным, а наоборот – потому что они разрушают даже ту имитацию социального государства, которая была …

3.

Российский политолог Борис Кагарлицкий выпустил в 2012 году по итогам «Болотной революции» книгу под знаковым названием «Восстание среднего класса». В ней он высказал и обосновал мысль, которую сегодня, увы, упускают из вида, хотя она позволяет многое объяснить и в мировой, и в российской актуальной политике. Мысль эта проста: средний класс на Западе возник на волне строительства «социального государства», или «государства всеобщего благоденствия» (Welfare state) в 40–50-е годы. Это было время расцвета советского проекта: первое в мире социалистическое государство построило современную промышленность, победило нацизм, создало ядерное оружие, запустило искусственный спутник Земли. СССР стал тем «городом на холме», который привлекал восторженные взгляды рабочих Запада, живших тогда в условиях, мало отличавшихся от тех, что описывал Энгельс (чтоб представить себе скудный быт европейских бедняков 1950-х, посмотрите хотя бы фильмы Феллини). От страха потерять всё западная буржуазия пошла на уступки и решила профинансировать доступное жилье, образование, медицину для низших классов, несколько улучшить их условия труда и жизни. В Европе и в Америке появляются кварталы социального жилья, дешевые ипотечные программы, стипендии для обучения детей бедняков,  пенсии для стариков и инвалидов, пособия по безработице. Разрыв между богатыми и бедными постепенно сокращается – за счет возникновения опосредующего звена – европейского среднего класса. В него вошли высококвалифицированные работники – верхушка рабочего класса, а также администраторы, менеджеры, клерки, владельцы собственного мелкого бизнеса, врачи, учителя, преподаватели вузов, позднее – работники ай-ти индустрии и т.д. и т.п. Представители среднего класса постепенно привыкают к высокому уровню потребления, начинают ощущать себя опорой стабильности в обществе, самостоятельным и важным социальным персонажем, у них появляется свое классовое сознание (как водится, идеологическое, то есть искаженное, неадекватно представляющее их место и роль).
Все стало рушиться, когда к власти на Западе пришли неолибералы. Советский Союз вошел в эпоху кризиса, а затем и вовсе пал, мировой капитализм лишился главного конкурента, нужда задабривать собственный рабочий класс исчезла. На Западе стали сворачиваться социальные программы, зазвучали голоса о свободе рынка и «тупике госсоциализма», корпорации стали выносить заводы на периферию – в страны Азии и Латинской Америки, рабочие лишились дешевого жилья, хороших госвыплат, перешли на потребление эрзац-еды и эрзац-одежды. Но падение уровня жизни рабочего класса повлекло за собой и кризис среднего класса, который до последнего верил в рыночные идеалы, насаждаемые среди него либералами.  
Вывод политолога – Запад стоит на пороге восстания среднего класса, которое, собственно, уже началось. «Антиглобалистское» (или как его называют на Западе – альтер-глобалистское) движение политолог характеризует именно как первое такое восстание, вызванное тем, что средний класс Запада ополчился против транснационального капитала, являющегося застрельщиком неолиберального проекта. 
Среднему классу и дальше нужно избавляться от морока неолиберальной пропаганды и понять, что его интересы совпадают с интересами трудящихся, пролетариата, а не с интересами международной олигархии. 
Эта логика вполне применима и к современным событиям в России. 

4.

Наш постсоветский российский средний класс формировался долго и трудно. Сейчас либеральная пропаганда пытается внушить ему, что для него «золотыми годами» были 90-е. Но это заблуждение, если не наглая ложь. В 90-е шоковые экономические реформы привели к разрушению большинства секторов национального хозяйства и массовому обнищанию населения. Закрывались заводы и фабрики, колхозы и совхозы, на сохранившихся предприятиях зарплату не выплачивали по многу месяцев. Граждане перешли к натуральному самообеспечению, многие выживали за счет дачного хозяйства. Страна раскололась на сверхбогатое меньшинство и сверхбедное большинство. Это были «золотые годы олигархии», захапавшей «нефтянку», газовую и металлургическую промышленность и слившуюся с глобальной транснациональной олигархией. А вот национальный средний класс был тогда очень хлипким, да и тот после дефолта 1998-го чуть не сгинул. Ведь средний класс у нас – это те, кто кормится с рынка: владельцы и менеджеры магазинов, торговых центров, кафе, турфирм, гостиниц, торговцы разного рода материальными и нематериальными товарами и услугами. А рынки, супермаркеты, салоны, кафе, рестораны будут процветать только, если граждане получают достаточно много – чтоб хватало не только на скромные повседневные нужды, но и оставалось на развлечения, удовольствия, какие-никакие предметы роскоши. В стране, где большинство населения лишено денег даже на самое необходимое, средний класс не растет, а пытается выживать и тает. 
Ситуация изменилась с приходом президента Путина, в начале нулевых. Вообще цель операции «Преемник» состояла в том, чтоб примирить непримиримых врагов – олигархов и нищий народ, к концу 90-х уже созревший для реванша, импичмента Ельцину и возвращения приватизированной собственности. Преемнику это удалось: олигархи получили от него твердое обещание, что пересмотра итогов приватизации не будет, народ – утешительную псевдопатриотическую пропаганду и кое-какие объедки с олигархического стола, имитацию социального государства, позволившую народу ненадолго приподняться и выбраться из нищеты. Новый президент обложил сырьедобывающие и сырьеперерабатывающие компании налогом на добычу природных ископаемых и таможенными тарифами (любопытно, что Борис Ельцин в 1996 году вообще отменил любые таможенные тарифы при перегонке нефти в Евросоюз, что было, конечно, весьма и весьма выгодно европейцам). Таким образом удалось решить проблему неплатежей, немного улучшить положение бюджетников и очень хорошо вознаградить опору режима – силовиков (в итоге сержант полиции стал получать в два раза больше профессора университета). И они понесли свои деньги в кафе, в салоны, в турфирмы, в банки, подпитывая и укрепляя российский средний класс. 
Итак, средний класс стал побочным продуктом путинской стабилизации. Никто специально не собирался его выращивать. Режим заботился о собственной безопасности – не более. Этот класс сам поднялся и окреп под дождем нефтедолларов, позволивших запустить кое-какие социальные программы. 
После кризиса 2008 года ситуация изменилась, а после 2014 года, когда были введены в действие западные антироссийские санкции, – изменилась бесповоротно. И именно потому, что псевдосоциальное государство Путина стало разрушаться и демонтироваться. Инфляция стала медленно, но верно обесценивать пенсии, выплаты на детей, зарплаты, однако никакой серьезной компенсации от государства не последовало. Правительство продолжало закрывать школы, больницы, поликлиники под предлогом «оптимизации», тем самым откровенно сокращая расходы госбюджета на социальные нужды. Перечень «бесплатных» услуг (за которые платит фонд медстрахования, то есть в итоге все равно сами граждане) урезался, медицина все больше становилась откровенно коммерческой. Финансирование гособразования стало «подушевым», что также позволило сократить расходы на него под предлогом уменьшения числа учащихся (только в 2017 г. затраты на образование снизились на 4,6%, или на 26,3 миллиарда рублей по сравнению с 2016 г.). А ведь бесплатные и доступные медицина и образование – база для формирования среднего класса: если людям не нужно тратиться на поддержание здоровья и обучение детей, появляется денежный остаток, который можно вкладывать в свой бизнес, в ипотеку, в автокредиты.  Кстати, процентные ставки по ипотеке стали также расти, несмотря на уверения президента и «Единой России», что по мере реализации нацпроекта «Жилье» они будут снижаться. 
Но самым большим ударом по «стабилизации» стала пенсионная реформа 2018-го. Ей, кстати, предшествовало «замораживание» накопительной части страховой пенсии, которое правительство осуществило в 2014 и которое недавно было продлено в очередной раз, уже до 2021 года. То есть сначала у граждан отобрали 6% их страховых пенсионных выплат, которые их работодатели производили много лет и продолжают производить и по сей день. А потом граждан заставили работать еще на 5 лет больше, фактически урвав у каждого по 1 миллиону рублей (экономисты подсчитали, что именно столько не выплатит несостоявшемуся пенсионеру ПФР). И это в стране, где средняя продолжительность жизни мужчин примерно 55 лет! Граждане поняли, что рассчитывать на помощь со стороны государства в старости не придется и начали сами откладывать себе «на старость», конечно, урезая свои расходы. А это значит – никаких поездок в Турцию, новых автомобилей и дорогой одежды. Турфирмы лопаются, магазины одежды разоряются, средний класс стонет. 
Почему же представители среднего класса не видят, что причина их бед – неолиберальная политика Путина и Медведева и верят либералам, что для спасения их доходов и рабочих мест нужно добавить еще больше неолиберализма в экономическую политику? Почему средний класс считает, что его союзник – олигархи и супербогатые, которых в стране и полмиллиона человек не наберется, и которые тратят свои деньги исключительно за рубежом (крупные бизнесмены публично похваляются: мы в России только продукты покупаем, а шопинг – в Европе), не вкладываясь в повышение благосостояния отечественного поставщика товаров и услуг? Почему, наконец, наш средний класс не видит, что их настоящие союзники – это многомиллионные массы трудящихся, бюджетников? Пусть они не отовариваются в ультрадорогих бутиках, но «денежное масло», размазанное по всему «национальному бутерброду», даже и тонким слоем, делает этот «бутерброд» вполне съедобным. 
Все дело в идеологическом самообмане. Бюджетники получают деньги напрямую от государства и они сразу чувствуют, когда государство начинает урезать расходы на соцнужды и на производство. Представители среднего класса в ином положении. Их доходы – рыночные. Поэтому «середнякам» кажется, что они самодостаточны, что они «сделали себя сами», что они от государства не зависят, оно им только мешает и нужно его «минимизировать». Отсюда – популярность в их среде идей самого крайнего либерализма, которые им ловко подсовывают идеологи с «Эха Москвы» и «Дождя». Эти услужливые и льстивые либеральные витии не сообщают им, что неолиберализм выгоден лишь олигархам – либо тем, кто сгруппировался вокруг власти, либо тем, кто был изгнан за границу в начале 2000-х, когда «питерские» только еще боролись за право быть «царями горы». Конечно, Ходорковский, Гусинский и им подобные вынашивают планы реванша, но если даже им удастся обрушить «кровавый режим», ни в положении трудящихся, ни в положении среднего класса ничего не изменится. Вернувшиеся олигархи отберут куски сырьевого «пирога» у нынешних, а неолиберальный разгром как шел, так и продолжится… А вот если к власти придут левые, тогда не поздоровится и тем, и этим олигархам. Поэтому и власть, и либерал-революционеры (так сказать, оба Чубайса – и старший, который витийствует на «Эхе», и младший, который служит властям) удивительно схожи в своем антисоциализме и антикоммунизме… 

5.

Как это ни парадоксально прозвучит, истинным союзником восставшего среднего класса (но не его политической и идеологической верхушки!) являются трудящиеся и представляющие их интересы левые силы. Ибо только настоящее социальное государство может обеспечить жизнь в достатке и для народа, и для среднего класса. Когда я говорю «социальное государство», я имею в виду не те «потемкинские деревни», которые построил преемник Ельцина, чтоб умиротворить совсем уж обнищавший народ и спасти от народного гнева олигархов, а настоящее социальное и социалистическое государство, сочетающее плановую экономику и рыночный сектор. Его теоретическая модель была создана В.И. Лениным, который первым и воплотил ее в жизнь в ходе реализации «новой экономической политики» (НЭП). Через полвека эту модель усовершенствовала и реализовала в уже современном виде Компартия Китая по лекалам  великого реформатора Дэн Сяопина. Китайский средний класс, который в конце 1980-х местные либералы также искушали фантомами «свободного рынка», не пожалел о своем выборе в пользу социализма. В то время как в «рыночной России» средний класс стремительно уменьшается, в социалистическом Китае он растет. «С начала 2000-х доля среднего класса в КНР выросла более чем вдвое и превышает сегодня 37% населения», – сообщает «Независимая газета» (Ольга Соловьева «Средний класс в Китае растет, а в России – сокращается»//НГ 22.12.2016).

Заметную роль в верхушке протестного движения играли либералы (Навальный, Митрохин, Собчак, Немцов), массовку составили школьники, студенты московских вузов, так называемые хипстеры – столичная буржуазная молодежь, а также «офисный планктон» бесчисленных московских фирм. Протесты не были поддержаны провинцией и захлебнулись. Некоторые участники получили реальные сроки и попали в тюрьмы. 
В 2014 году произошло присоединение Крыма, поддержанное абсолютным большинством россиян, и на фоне этой эйфории власти удалось выкарабкаться из политического кризиса. Но как только эйфория улетучилась, все повторилось. 
Летом  2019 московские непримиримые либералы снова восстали. Поводом и в этот раз стали фальсификации, связанные с выборами, только теперь в Московскую гордуму. Среди лидеров протестов почти те же лица. Нет Немцова (он был убит несколько лет назад), Собчак выступила против митингующих (но пришел ее бывший муж – Виторган), вместо Навального, который не выходит из-под ареста, юрист его фонда Любовь Соболь. Появились новые лица в руководстве непримиримой либеральной оппозиции – студенты московских элитных вузов, лидеры Либертарианской партии. Но массовка та же. 
Новые протесты слабо поддержали левые. В 2012-м левый фланг был широко представлен Сергеем Удальцовым и его сторонниками, потом Удальцов был посажен в тюрьму и отсидел свой срок при подчеркнутом равнодушии к этому либералов. В этот раз левые, похоже, дистанцируются от таких сомнительных союзников. 
Не видно и русских национал-демократов. После присоединения Крыма антипутинские русские националисты бежали из страны, а те, что остались, заняли лоялистские позиции. 
Получается, руководство протестующих еще более либеральное, чем раньше. Их не интересует то, что интересует большинство в стремительно беднеющей стране, – пенсионная реформа, рост цен и налогов, закредитованность населения. У них другие требования – свободные выборы, свобода слова и собраний, смена руководства, восстановление отношений с Украиной и Западом (конечно, за счет геополитической капитуляции), люстрация чиновников и декоммунизация страны, «свободный рынок». 
При этом градус их ненависти к власти поражает. Во время болотных протестов было совсем другое настроение. Действо больше напоминало игру. Протестующие смеялись, пускали в небо белые воздушные шарики, богемные личности приходили в маскарадных костюмах. Временами это больше смахивало на карнавал, а не политическую манифестацию. Теперь протестующие настроены на жесткое противостояние, на борьбу до конца. На своих сайтах они прямо именуют власть хунтой, не признают ее законности, предрекают победу их «революции». Во время уличных выступлений они скандируют «Фашисты!» полиции и Росгвардии. Власти тоже настроены серьезнее некуда – таких ожесточенных репрессий 7 лет назад не было. 
Откуда же ожесточенность?
Сама власть объясняет это исключительно заграничным влиянием, «рукой Госдепа» и американского посольства в Москве, деньгами западных фондов. Понятно, что такое объяснение для нее утешительно – дескать, Кремль все делал и делает правильно, виноваты внешние враги. Очевидно, что все, мягко говоря, сложнее. Если бы не было объективных причин для протеста, то никакая поддержка Госдепа, ни моральная, ни материальная (даже если она есть) не помогла бы. 
Либерал-революционеры, наоборот, кричат, что в стране все ужасно и народ восстал. Но всем понятно, что несколько десятков тысяч москвичей – это далеко не народ. Да и эти 20–40 тысяч в Москве, да тысяч 5 в Петербурге к народу не имеют прямого отношения. Кто же они? К какому социальному слою они принадлежат? 
Достаточно посмотреть ролики в интернете, почитать откровения самих протестующих в соцсетях, как сразу становится ясно: перед нами не супербогачи. Супербогачи сидят в своих особняках на Рублевке и наблюдают за всем через интернет, причем симпатии их, скорее всего, не на стороне протестующих, потому что свое богатство обитатели рублевских особняков получили, служа тем, кто отдает приказы разгонять демонстрантов. Но это и не бедняки: не мигранты-дворники и грузчики, не продавцы из «Пятерочки» и «Магнита», не рабочие московских предприятий. Как уже говорилось, это студенты элитарной ВШЭ, клерки столичных фирм и офисов, а то и их руководители и владельцы, богема. Те, у кого есть полмиллиона рублей заплатить за обучение в «Вышке», у кого есть деньги на новый суперкрутой смартфон, на аренду квартиры в центре города, на ужин в дорогом ресторане. Короче, это не богатые и не бедные, средний класс. Перед нами – бунт среднего класса.
Почему же они бунтуют, да еще с таким отчаянием и остервенелостью? Что их не устраивает в нынешнем режиме? 

2.

Либеральные идеологи с «Эха Москвы» уже которую неделю талдычат как мантру, что подросла замечательная бескорыстная, возвышенная молодежь, которая в материальном плане вполне обеспечена, а если и выступает против властей, то исключительно из идеалистических побуждений: она хочет свободы и демократии, она не готова жить в сытости, но в рабстве. И в этом – восторженно взвизгивают  неолиберальные витии – ее отличие от «совков-голодранцев», которые, дескать, восстают, только когда у них отберут пайку хлеба или несколько лет пенсионного отдыха! 
На самом деле, конечно, перед нами грубая попытка подольститься к протестующим, да еще и как всегда оскорбить простой народ, симпатизирующий советскому социализму. Это заявление не имеет ничего общего с истиной.  История Гражданской войны, первых пятилеток, Великой Отечественной войны, послевоенного восстановления показывает, что именно те, кого либералы презрительно именуют «совками», доказали свою готовность к бескорыстному, даже где-то идеалистическому мирному и ратному труду! Что же касается выходящей на бульвары сегодняшней Москвы буржуазной молодежи, то не так уж она и возвышенна и светла. Конечно, человек – существо разумное и обладающее свободой воли и сводить все его поступки и устремления к «драке за еду и питье» (как выразился один философ) – грубая вульгаризация. Но  без классового интереса у наших манифестантов тоже не обошлось. Еще в прошлом 2018 году журнал «Форбс» констатировал: «Доля среднего класса в России сокращается, в то время как количество бедных растет, следует из нового исследования НАФИ. …Россиян, считающих себя представителями среднего класса, становится все меньше. По данным опроса Национального агентства финансового исследования (НАФИ), сегодня к этой категории себя относят 19% респондентов, в то время как годом ранее этот показатель составлял 25%. …При этом, по данным агентства, в России выросла доля наименее обеспеченных групп населения. Показатель для категории граждан, которым хватает средств только на покупку продуктов питания, увеличился по сравнению с прошлым годом на 4 процентных пункта, до 20%» (Людмила Петухова «Россия для бедных. Почему в стране исчезает средний класс?»).
Итак, средний класс в России стремительно редеет. Цены на нефть упали. Страны Запада ввели против нашей страны санкции. Олигархи гребут себе все большую и большую долю сильно похудевшего национального дохода.  Это ударяет и по беднякам (их стало гораздо больше, уже около 20 миллионов и это по кривым подсчетам провластных социологов). Но бедняки привыкли к такого рода лишениям. Они пережили куда более страшные 90-е годы, месяцами не получая зарплату и питаясь со своих огородов. Как выражаются ученые, у них есть отработанные практики выживания в период кризиса. Поэтому бедняки еще не дошли до той точки, когда отчаиваются и восстают. А вот по среднему классу кризис ударил сильнее. Центробанк отзывает лицензии у мелких банков. Фирмы  и фирмочки закрываются сотнями и тысячами. Кафе и рестораны прогорают. Выпускники экономических факультетов элитных вузов, получив диплом, обнаруживают, что  работы для них нет. 
А ведь эти люди не привыкли выживать, считать копейки, питаться картошкой со своего огорода. Они привыкли к совсем другому: хорошей дорогой еде, комфорту личной иномарки, отдыху на европейских курортах… Они не знают, что делать, если банк лопнул и денег больше нет. 
Даже если банкротство фирмы, отзыв лицензии банка коснулись не их лично, то их знакомых, соседей, однокурсников, «фрэндов» в Фейсбуке. Потому в их домах витают подавленность, недовольство, страх, нервозность. А радио «Эхо Москвы» твердит из магнитолы машины, что во всем виноват Путин, деньги ушли на оборону, на поддержку Крыма, на выплаты «нищебродам», что он – милитарист и чуть ли не скрытый социалист, предавший идеалы «свободного рынка»… 
Неудивительно, что средний класс восстал. Неудивительно, что он выдвигает антисоциалистические, антинародные лозунги и игнорирует требования большинства простых россиян… Только вот дело в том, что либералы его обманывают. Средний класс исчезает на глазах не потому что Путин и его команда такие щедрые по отношению к бедным, а наоборот – потому что они разрушают даже ту имитацию социального государства, которая была …

3.

Российский политолог Борис Кагарлицкий выпустил в 2012 году по итогам «Болотной революции» книгу под знаковым названием «Восстание среднего класса». В ней он высказал и обосновал мысль, которую сегодня, увы, упускают из вида, хотя она позволяет многое объяснить и в мировой, и в российской актуальной политике. Мысль эта проста: средний класс на Западе возник на волне строительства «социального государства», или «государства всеобщего благоденствия» (Welfare state) в 40–50-е годы. Это было время расцвета советского проекта: первое в мире социалистическое государство построило современную промышленность, победило нацизм, создало ядерное оружие, запустило искусственный спутник Земли. СССР стал тем «городом на холме», который привлекал восторженные взгляды рабочих Запада, живших тогда в условиях, мало отличавшихся от тех, что описывал Энгельс (чтоб представить себе скудный быт европейских бедняков 1950-х, посмотрите хотя бы фильмы Феллини). От страха потерять всё западная буржуазия пошла на уступки и решила профинансировать доступное жилье, образование, медицину для низших классов, несколько улучшить их условия труда и жизни. В Европе и в Америке появляются кварталы социального жилья, дешевые ипотечные программы, стипендии для обучения детей бедняков,  пенсии для стариков и инвалидов, пособия по безработице. Разрыв между богатыми и бедными постепенно сокращается – за счет возникновения опосредующего звена – европейского среднего класса. В него вошли высококвалифицированные работники – верхушка рабочего класса, а также администраторы, менеджеры, клерки, владельцы собственного мелкого бизнеса, врачи, учителя, преподаватели вузов, позднее – работники ай-ти индустрии и т.д. и т.п. Представители среднего класса постепенно привыкают к высокому уровню потребления, начинают ощущать себя опорой стабильности в обществе, самостоятельным и важным социальным персонажем, у них появляется свое классовое сознание (как водится, идеологическое, то есть искаженное, неадекватно представляющее их место и роль).
Все стало рушиться, когда к власти на Западе пришли неолибералы. Советский Союз вошел в эпоху кризиса, а затем и вовсе пал, мировой капитализм лишился главного конкурента, нужда задабривать собственный рабочий класс исчезла. На Западе стали сворачиваться социальные программы, зазвучали голоса о свободе рынка и «тупике госсоциализма», корпорации стали выносить заводы на периферию – в страны Азии и Латинской Америки, рабочие лишились дешевого жилья, хороших госвыплат, перешли на потребление эрзац-еды и эрзац-одежды. Но падение уровня жизни рабочего класса повлекло за собой и кризис среднего класса, который до последнего верил в рыночные идеалы, насаждаемые среди него либералами.  
Вывод политолога – Запад стоит на пороге восстания среднего класса, которое, собственно, уже началось. «Антиглобалистское» (или как его называют на Западе – альтер-глобалистское) движение политолог характеризует именно как первое такое восстание, вызванное тем, что средний класс Запада ополчился против транснационального капитала, являющегося застрельщиком неолиберального проекта. 
Среднему классу и дальше нужно избавляться от морока неолиберальной пропаганды и понять, что его интересы совпадают с интересами трудящихся, пролетариата, а не с интересами международной олигархии. 
Эта логика вполне применима и к современным событиям в России. 

4.

Наш постсоветский российский средний класс формировался долго и трудно. Сейчас либеральная пропаганда пытается внушить ему, что для него «золотыми годами» были 90-е. Но это заблуждение, если не наглая ложь. В 90-е шоковые экономические реформы привели к разрушению большинства секторов национального хозяйства и массовому обнищанию населения. Закрывались заводы и фабрики, колхозы и совхозы, на сохранившихся предприятиях зарплату не выплачивали по многу месяцев. Граждане перешли к натуральному самообеспечению, многие выживали за счет дачного хозяйства. Страна раскололась на сверхбогатое меньшинство и сверхбедное большинство. Это были «золотые годы олигархии», захапавшей «нефтянку», газовую и металлургическую промышленность и слившуюся с глобальной транснациональной олигархией. А вот национальный средний класс был тогда очень хлипким, да и тот после дефолта 1998-го чуть не сгинул. Ведь средний класс у нас – это те, кто кормится с рынка: владельцы и менеджеры магазинов, торговых центров, кафе, турфирм, гостиниц, торговцы разного рода материальными и нематериальными товарами и услугами. А рынки, супермаркеты, салоны, кафе, рестораны будут процветать только, если граждане получают достаточно много – чтоб хватало не только на скромные повседневные нужды, но и оставалось на развлечения, удовольствия, какие-никакие предметы роскоши. В стране, где большинство населения лишено денег даже на самое необходимое, средний класс не растет, а пытается выживать и тает. 
Ситуация изменилась с приходом президента Путина, в начале нулевых. Вообще цель операции «Преемник» состояла в том, чтоб примирить непримиримых врагов – олигархов и нищий народ, к концу 90-х уже созревший для реванша, импичмента Ельцину и возвращения приватизированной собственности. Преемнику это удалось: олигархи получили от него твердое обещание, что пересмотра итогов приватизации не будет, народ – утешительную псевдопатриотическую пропаганду и кое-какие объедки с олигархического стола, имитацию социального государства, позволившую народу ненадолго приподняться и выбраться из нищеты. Новый президент обложил сырьедобывающие и сырьеперерабатывающие компании налогом на добычу природных ископаемых и таможенными тарифами (любопытно, что Борис Ельцин в 1996 году вообще отменил любые таможенные тарифы при перегонке нефти в Евросоюз, что было, конечно, весьма и весьма выгодно европейцам). Таким образом удалось решить проблему неплатежей, немного улучшить положение бюджетников и очень хорошо вознаградить опору режима – силовиков (в итоге сержант полиции стал получать в два раза больше профессора университета). И они понесли свои деньги в кафе, в салоны, в турфирмы, в банки, подпитывая и укрепляя российский средний класс. 
Итак, средний класс стал побочным продуктом путинской стабилизации. Никто специально не собирался его выращивать. Режим заботился о собственной безопасности – не более. Этот класс сам поднялся и окреп под дождем нефтедолларов, позволивших запустить кое-какие социальные программы. 
После кризиса 2008 года ситуация изменилась, а после 2014 года, когда были введены в действие западные антироссийские санкции, – изменилась бесповоротно. И именно потому, что псевдосоциальное государство Путина стало разрушаться и демонтироваться. Инфляция стала медленно, но верно обесценивать пенсии, выплаты на детей, зарплаты, однако никакой серьезной компенсации от государства не последовало. Правительство продолжало закрывать школы, больницы, поликлиники под предлогом «оптимизации», тем самым откровенно сокращая расходы госбюджета на социальные нужды. Перечень «бесплатных» услуг (за которые платит фонд медстрахования, то есть в итоге все равно сами граждане) урезался, медицина все больше становилась откровенно коммерческой. Финансирование гособразования стало «подушевым», что также позволило сократить расходы на него под предлогом уменьшения числа учащихся (только в 2017 г. затраты на образование снизились на 4,6%, или на 26,3 миллиарда рублей по сравнению с 2016 г.). А ведь бесплатные и доступные медицина и образование – база для формирования среднего класса: если людям не нужно тратиться на поддержание здоровья и обучение детей, появляется денежный остаток, который можно вкладывать в свой бизнес, в ипотеку, в автокредиты.  Кстати, процентные ставки по ипотеке стали также расти, несмотря на уверения президента и «Единой России», что по мере реализации нацпроекта «Жилье» они будут снижаться. 
Но самым большим ударом по «стабилизации» стала пенсионная реформа 2018-го. Ей, кстати, предшествовало «замораживание» накопительной части страховой пенсии, которое правительство осуществило в 2014 и которое недавно было продлено в очередной раз, уже до 2021 года. То есть сначала у граждан отобрали 6% их страховых пенсионных выплат, которые их работодатели производили много лет и продолжают производить и по сей день. А потом граждан заставили работать еще на 5 лет больше, фактически урвав у каждого по 1 миллиону рублей (экономисты подсчитали, что именно столько не выплатит несостоявшемуся пенсионеру ПФР). И это в стране, где средняя продолжительность жизни мужчин примерно 55 лет! Граждане поняли, что рассчитывать на помощь со стороны государства в старости не придется и начали сами откладывать себе «на старость», конечно, урезая свои расходы. А это значит – никаких поездок в Турцию, новых автомобилей и дорогой одежды. Турфирмы лопаются, магазины одежды разоряются, средний класс стонет. 
Почему же представители среднего класса не видят, что причина их бед – неолиберальная политика Путина и Медведева и верят либералам, что для спасения их доходов и рабочих мест нужно добавить еще больше неолиберализма в экономическую политику? Почему средний класс считает, что его союзник – олигархи и супербогатые, которых в стране и полмиллиона человек не наберется, и которые тратят свои деньги исключительно за рубежом (крупные бизнесмены публично похваляются: мы в России только продукты покупаем, а шопинг – в Европе), не вкладываясь в повышение благосостояния отечественного поставщика товаров и услуг? Почему, наконец, наш средний класс не видит, что их настоящие союзники – это многомиллионные массы трудящихся, бюджетников? Пусть они не отовариваются в ультрадорогих бутиках, но «денежное масло», размазанное по всему «национальному бутерброду», даже и тонким слоем, делает этот «бутерброд» вполне съедобным. 
Все дело в идеологическом самообмане. Бюджетники получают деньги напрямую от государства и они сразу чувствуют, когда государство начинает урезать расходы на соцнужды и на производство. Представители среднего класса в ином положении. Их доходы – рыночные. Поэтому «середнякам» кажется, что они самодостаточны, что они «сделали себя сами», что они от государства не зависят, оно им только мешает и нужно его «минимизировать». Отсюда – популярность в их среде идей самого крайнего либерализма, которые им ловко подсовывают идеологи с «Эха Москвы» и «Дождя». Эти услужливые и льстивые либеральные витии не сообщают им, что неолиберализм выгоден лишь олигархам – либо тем, кто сгруппировался вокруг власти, либо тем, кто был изгнан за границу в начале 2000-х, когда «питерские» только еще боролись за право быть «царями горы». Конечно, Ходорковский, Гусинский и им подобные вынашивают планы реванша, но если даже им удастся обрушить «кровавый режим», ни в положении трудящихся, ни в положении среднего класса ничего не изменится. Вернувшиеся олигархи отберут куски сырьевого «пирога» у нынешних, а неолиберальный разгром как шел, так и продолжится… А вот если к власти придут левые, тогда не поздоровится и тем, и этим олигархам. Поэтому и власть, и либерал-революционеры (так сказать, оба Чубайса – и старший, который витийствует на «Эхе», и младший, который служит властям) удивительно схожи в своем антисоциализме и антикоммунизме… 

5.

Как это ни парадоксально прозвучит, истинным союзником восставшего среднего класса (но не его политической и идеологической верхушки!) являются трудящиеся и представляющие их интересы левые силы. Ибо только настоящее социальное государство может обеспечить жизнь в достатке и для народа, и для среднего класса. Когда я говорю «социальное государство», я имею в виду не те «потемкинские деревни», которые построил преемник Ельцина, чтоб умиротворить совсем уж обнищавший народ и спасти от народного гнева олигархов, а настоящее социальное и социалистическое государство, сочетающее плановую экономику и рыночный сектор. Его теоретическая модель была создана В.И. Лениным, который первым и воплотил ее в жизнь в ходе реализации «новой экономической политики» (НЭП). Через полвека эту модель усовершенствовала и реализовала в уже современном виде Компартия Китая по лекалам  великого реформатора Дэн Сяопина. Китайский средний класс, который в конце 1980-х местные либералы также искушали фантомами «свободного рынка», не пожалел о своем выборе в пользу социализма. В то время как в «рыночной России» средний класс стремительно уменьшается, в социалистическом Китае он растет. «С начала 2000-х доля среднего класса в КНР выросла более чем вдвое и превышает сегодня 37% населения», – сообщает «Независимая газета» (Ольга Соловьева «Средний класс в Китае растет, а в России – сокращается»//НГ 22.12.2016).
В прошлой статье об идеологах московских летних протестов, опубликованной в «СР», я писал: «Итак, простые люди, бедное большинство в России игнорирует протесты. И в этом счастье протестующих, потому что если люди узнают об их идеологической подоплеке, о том, к чему призывают протестующие, то нашим либертианцам самим придется прятаться за спинами омоновцев и росгвардейцев.  Впрочем, я бы не стал изображать всех протестующих одними черными красками. Возможно, для многих из них социал-дарвинистская чушь либертианства – нечто наносное. Возможно, многие из них, борясь с олигархическим режимом, стихийно станут антикапиталистами, встанут на сторону народа и даже внесут новый энергетический импульс в левое, социалистическое движение». Мне кажется, что иного выбора у российского среднего класса в общем-то и нет. Им нужно гнать взашей неолиберальных идеологов вроде Навального и Шендеровича и выдвигать социальные лозунги: национализация «нефтянки», увеличение социальных расходов бюджета, бесплатные образование и медицина, гарантия рабочего места после окончания вуза, рост пенсий, зарплат, инвестиции в производство и в итоге – во внутренний рынок, в отечественный средний класс. Эти лозунги будут поддержаны провинцией, простыми трудящимися, бюджетниками, миллионами россиян. И тогда перед объединенной левоцентристской оппозицией, вокруг которой сплотятся пролетариат, крестьянство, трудовая интеллигенция и средний класс, олигархат не устоит!

г. Уфа

Рустем ВАХИТОВ

В прошлой статье об идеологах московских летних протестов, опубликованной в «СР», я писал: «Итак, простые люди, бедное большинство в России игнорирует протесты. И в этом счастье протестующих, потому что если люди узнают об их идеологической подоплеке, о том, к чему призывают протестующие, то нашим либертианцам самим придется прятаться за спинами омоновцев и росгвардейцев.  Впрочем, я бы не стал изображать всех протестующих одними черными красками. Возможно, для многих из них социал-дарвинистская чушь либертианства – нечто наносное. Возможно, многие из них, борясь с олигархическим режимом, стихийно станут антикапиталистами, встанут на сторону народа и даже внесут новый энергетический импульс в левое, социалистическое движение». Мне кажется, что иного выбора у российского среднего класса в общем-то и нет. Им нужно гнать взашей неолиберальных идеологов вроде Навального и Шендеровича и выдвигать социальные лозунги: национализация «нефтянки», увеличение социальных расходов бюджета, бесплатные образование и медицина, гарантия рабочего места после окончания вуза, рост пенсий, зарплат, инвестиции в производство и в итоге – во внутренний рынок, в отечественный средний класс. Эти лозунги будут поддержаны провинцией, простыми трудящимися, бюджетниками, миллионами россиян. И тогда перед объединенной левоцентристской оппозицией, вокруг которой сплотятся пролетариат, крестьянство, трудовая интеллигенция и средний класс, олигархат не устоит!

г. Уфа

Рустем ВАХИТОВ