Звучит сенсационно, но это не новость. И отнюдь не тайна за семью печатями. Просто мы ленивы и нелюбопытны, и не замечаем, что творится вокруг нас.

На сей раз заметили. Благодаря питерскому писателю Александру Житинскому. Он сам рассказал о своем открытии в личном блоге:

«Мне понадобилось найти несколько книг одного автора в старом советском издании примерно 1970-80 годов. Я обратился за помощью к знакомой сотруднице Лермонтовской библиотеки. Это сеть, насчитывающая, кажется, 14 библиотек во главе с Центральной на Литейном проспекте.

И она мне сообщила следующее.

В связи с нехваткой площадей для хранения, все книги, изданные ранее какого-то года, подлежат списанию и уничтожению.

Просто по году издания — не по автору, не по жанру, не по редкости издания, а просто старые.

- И какой же у вас сейчас пограничный год? — спросил я. — Раньше которого уже все пошло в макулатуру.

- Кажется, 1999, — сказала она».

Писатель сделал закономерные выводы и задался оправданными риторическими вопросами:

«То есть в сети публичных библиотек присутствуют книги, изданные за последние 10 лет — и только. Наверняка здесь есть работники библиотек. Это так? Или есть все же фонды, где хранится хотя бы по одному экземпляру книг, изданных до 1999 года? Это же катастрофа, граждане. Фонды обновляются за счет литературы, которую зачастую литературой нельзя назвать. Где классика? Где раритетные издания? Довоенные книжки тоже под нож?»

Я решил разобраться в проблеме.

Итак, сразу хочу сказать — это вовсе не исключение, не этнографические особенности Санкт-Петербурга или специфика нравов Лермонтовской библиотеки. Увы, это правило, обязательное для «изб-читален» по всей России. Публичных библиотек, то есть общедоступных, «народных», самых демократичных. К федеральным и научным учреждениям это, естественно, не относится, да много ли их на всю страну?

Командует парадом даже не Министерство культуры, а отдельная организация — Российская библиотечная ассоциация. Она утверждает на своих сессиях обязательный для исполнения «Модельный стандарт деятельности публичной библиотеки». Документ суховатый и скучный, как ему и положено. В том числе, есть и такие параграфы:

«Для сохранения значимости фонда публичной библиотеки необходимо его постоянное пополнение» из расчета 3,8% новых поступлений «к общей книговыдаче за год».

«Обновляемость фонда публичной библиотеки определяется как темпами их пополнения, так и своевременного исключения и списания документов. В обязательном порядке библиотека осуществляет списание ветхих и устаревших изданий; изданий, утративших актуальность и не имеющих спроса со стороны пользователей».

Бывают документы, о которых говорят, что они «написаны кровью». Эти пункты «модельного стандарта» написаны так, что кровь стынет в жилах. Хочешь, не хочешь — обновляй фонды, то есть, попросту говоря, освобождай места на полки, выкидывай старые книги, заменяй их новыми.

По какому принципу отбраковывать литературу? А это — на усмотрение. В меру интеллигентности. Или в меру испорченности. Во всяком случае, избавление от книг по году издания — это питерское ноу-хау. Так, наверное, проще. Задумываться не надо.

Официально считается, что уничтожаются ветхие книги, так сказать, зачитанные до дыр, рассыпающиеся в руках читателей. Однако я пообщался с московскими библиотекарями, имена и место работы которых я пообещал не называть, чтобы у них не было неприятностей, и выяснил: таких ветхих книг у них почти не бывает, приходится ликвидировать вполне целые и невредимые, которые занимают много места и редко пользуются спросом. Более того: от зачитанных книг, тех, что часто берут и иной раз даже записываются за ними в очередь, избавляться невыгодно. Ибо есть такой коэффициент, как оборачиваемость фонда. В результате приходится избавляться в первую очередь от собраний сочинений классиков. Так уж получается. Мало их спрашивают.

Дальше происходит вот что: с каждой книги сдирается обложка и надрезаются или рвутся страницы — так как они должны утратить товарный вид. И в таком виде книги сдаются в макулатуру, и справку о сдаче надо приложить к каждому акту о списании.

Я, конечно, спрашивал, почему нельзя устраивать распродажи или просто раздавать — желающие обязательно найдутся. Нет, нельзя — объяснили мне. Продавать запрещено, чтобы не было злоупотреблений. Безвозмездно отдавать людям, тянущимся к культуре? Тут все зависит от библиотекаря. Кое-кто признавался, что у них сердце обливается кровью, когда надо рвать и кромсать Тургенева, Чехова или Бальзака. Иной раз, чтобы сохранить любимого классика, идут на всякие хитрости, прячут или подменяют принесенными из дома менее дорогими для них книгами. Но это же капля в море.

Тем временем тысячи и тысячи книг ежегодно уничтожаются, идут в распыл, исчезают с лица земли. Так и идет тихий, невидимый миру книжный «геноцид». Причины понятны — места нет, денег нет для перехода на электронное обслуживание. Надо бы бить тревогу, взывать к общественности, да вот беда: те люди, которые могли бы поднять шум, чрезвычайно редко заглядывают в публичные библиотеки. Тот же писатель Житинский совершенно случайно столкнулся с этой проблемой. Обещает, что так этого не оставит и продолжит борьбу.

А большинству жителей некогда «самой читающей страны» в высшей степени наплевать. В бурной дискуссии, затеянной по этому поводу в блогах, вспоминая массовые сожжения книг инквизицией, употребляли слово «аутодафе». Пожалуй, оно неточное, так как значит акт веры. Мы же имеем дело с актом равнодушия. Преступного равнодушия.  

ССЫЛКА НА ИСТОЧНИК

Заголовок статьи, тем более, в преддверие «праздника», кому-то может показаться необоснованно резким. Ведь в нашей Конституции столько всего хорошего написано?

Верно. Но напомню: если верить всему, что говорят жулики и мошенники (в том числе, что они чисто рекламно пишут в конституциях — в тех их частях, которые, строго говоря, никого ни к чему всерьез не обязывают), то можно, уж простите, и совсем без штанов остаться. Что, собственно, неуклонно и происходит: и с большинством нас - «легковерных», и со страной в целом.

Нужны примеры? Пожалуйста.

Покажите мне человека, который сослался бы в нашем суде на «прямое действие» Конституции и ее соответствующее требование и получил бы судебное решение, вытекающее из какой-либо прекраснодушной недвусмысленной записи в Конституции, а не из того или иного витиеватого закона, принятого затем в «развитие» конституционных положений, но, в ряде случаев, прямо положениям Конституции противоречащего? Вряд ли сможете.

Применительно же к стране в целом, стоит напомнить, что четверть века — существенный исторический период, за который невредно и подвести итоги, как минимум, промежуточные. Каковы же они — промежуточные итоги нашей жизни по этой Конституции?

ИТОГИ ЧЕТВЕРТИ ВЕКА

Несколько дней назад довелось мне выступать на большом совещании Конституционного клуба в Президент-отеле. Соответственно, с учетом того, что выступал далеко не первым и послушал уже множество ораторов, счел нужным остановиться, прежде всего, не на тех или иных деталях и нюансах Основного закона, о которых за 25 лет уже много сказано и написано и на которые вновь обратили внимание участники, выступавшие до меня, но именно на промежуточных итогах исторического периода. И сформулировал их так: к исторически неизбежному противостоянию с Западом мы пришли чрезвычайно ослабленными — и идейно, культурно, организационно, и научно-технологически.

Кстати, один из профессоров-конституционалистов, если не ошибаюсь, из Высшей школы экономики, по окончании моего выступления, как мне показалось, с некоторым даже возмущением, задал вопрос: почему я считаю противостояние с Западом «исторически неизбежным»?

С учетом того, что запланированных выступлений было еще много и некрасиво было бы отнимать время у других участников дискуссии, я пообещал ответить на вопрос уважаемого профессора письменно — в статье, которую как раз планировал писать к годовщине. Выполню свое обещание ниже. Сейчас же о том, что, может быть, это мы теперь «задним умом крепки», а тогда ничто подобное предсказать никак не могли?

НИЧЕГО НЕОЖИДАННОГО — ВСЕ ПО ПЛАНУ

К счастью, сохранились документы тех времен, в том числе, уже и видеозаписи. В частности недавно мне прислали ссылки на два видеоролика, которые легко найти в сети: предвыборная передача на Российском телевидении, а также, на каком-то другом канале - теледебаты представителей разных политических сил. И там есть мои слова тогда, двадцать пять лет назад, что права и ценности в первых разделах Конституции продекларированы замечательно, но только затем вся система организации государственной власти построена так, что власть будет гарантированно бесконтрольной и безнаказанной, неминуемо проворуется и дискредитирует все те прекрасные ценности, что описаны ранее. И далее, в другом ролике, на дебатах, что если будет принят вынесенный на обсуждение проект Конституции, то уже неважно, кого изберут в парламент — он будет абсолютно декоративный и от него не будет ничего зависеть, то есть, граждане сами проголосуют за то, чтобы нынешняя власть осталась бесконтрольной и безнаказанной. И затем в течение всей кампании (я баллотировался в Совет Федерации от Петербурга) я прямо предупреждал избирателей: если вы собираетесь голосовать за этот проект Конституции, то НЕ голосуйте за меня — не посылайте меня в парламент со связанными руками…

Если это видели и прогнозировали четверть века назад такие как я, то авторы проекта и организаторы референдума могли ли не видеть, не понимать?

Приходится напомнить, что нынешняя Конституция — результат навязывания всему обществу своей воли победителем в госперевороте 21 сентября — 4 октября 1993 года.

Таким образом, удивляться необнадеживающим промежуточным итогам жизни по этой Конституции нечего: узурпаторы все знали заранее и понимали, что и зачем они делали, в том числе, обращаясь за помощью и поддержкой к историческим конкурентам — противникам страны.

О НЕИЗБЕЖНОСТИ ПРОТИВОСТОЯНИЯ С ЗАПАДОМ

Есть множество специалистов: историков, политологов, культурологов, специалистов по международным делам, имеющих свой обоснованный взгляд на проблему возможности или невозможности долгосрочного мира и дружбы с Западом. На эту тему есть масса специальной и популярной литературы. Из того, что считаю важным и даже что считаю своим долгом пропагандировать, сошлюсь на книгу И.М.Ильинского «Главный противник», представляющую собой, по сути, сборник скрупулезно собранных документов. Сборник документов их (США) - в отношении нас (на том этапе — Советского Союза).

Читайте — делайте выводы.

Значит, невозможно?

Смотря что.

Дружить — вряд ли. Но что такое «дружба» в международных делах?

Мирно сосуществовать, торговать, взаимодействовать — возможно. Но исключительно при условии, что своей слабостью не создаешь искушения сделать тебя жертвой, подчинить односторонним интересам. Не создаешь искушения, попросту говоря, колонизировать тебя.

При этом: учиться у Запада, перенимать у него то, что ему позволило стать сильнее — так это еще Петр 1 делал 300 лет назад. И теперь китайцы не стесняются. Но не склоняются, не подчиняются.

И от теории к практике — на примере на сей раз не нашем, но наших соседей — тех же китайцев. Все сказанное выше, конечно, важно, но можно было бы обойтись и без этого — достаточно просто вникнуть в суть приводимого ниже примера.

Уж как Китай вписан в современную мировую систему экономического взаимодействия, в том числе, с США — общеизвестно. И военно-стратегически - совсем не слабак. Но вот сравнительно свежее известие: в Канаде арестована и планируется к выдаче США вице-президент китайской компании Хьюавей - по подозрению в нарушении … односторонних американских санкций против Ирана.

Интересно, а возможно ли сегодня в Китае, чтобы на каком-то более или менее серьезном совещании какой-нибудь уважаемый китайский профессор, допущенный к воспитанию следующего поколения граждан своей страны, этак «наивно» удивился бы: мол, почему это кто-то считает, что противостояние Китая с Западом исторически неизбежно?...

ПРИЧЕМ ЗДЕСЬ КОНСТИТУЦИЯ?

Но вернемся к основной теме статьи. Кто-то согласен с подведенными мною промежуточными итогами, а кто-то оценивает их иначе — на эту тему можно поспорить в каком-то другом материале. Но даже и те, кто признает правоту моей оценки отнюдь не обнадеживающих итогов, тем не менее, спросят: а причем здесь Конституция? Мол, Конституция — как утверждают некоторые ее авторы — это всего лишь некий идеал, то, к чему еще надо стремиться…

А, может быть, напротив — скрупулезная инструкция по основам организации жизни страны, подлежащая неукоснительному выполнению? И, главное, механизм гарантирования защиты наших индивидуальных и коллективных прав и интересов? Но тогда и обсуждать надо не только отдельные нюансы и, тем более, прекраснодушные (или лицемерные) намерения и лозунги, но совокупную суть, результат. А именно: эта Конституция наши ключевые права и интересы (и индивидуальные, и коллективные) защитила или нет?

Но такой интегральный подход дает неприятный для авторов и властей результат и потому не устраивает. Соответственно, недавно на записи телепередачи с дискуссией о Конституции, где я оказался из четверых участников (плюс пятого - ведущего) единственным изначальным противником навязывания стране нынешнего Основного закона (передачу должны показать по каналу ОТР, как раз в День Конституции — 12 декабря), ведущий в какой-то момент, после обращения мною внимания на ряд принципиальных проблем, в отношении которых наша нынешняя Конституция никак не выступает защитником наших фундаментальных прав ни как отдельных граждан, ни всего общества в целом, этак скептически переспросил, мол, неужели это все так и нужно записывать в Конституцию? Как будто бы мои слова и впрямь возможно было более или менее добросовестно трактовать столь вульгарно...

О ЯЗЫКЕ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА

На том же, выше уже упомянутом мною совещании Конституционного клуба в качестве первичной затравки дискуссии выступила статья Председателя КС, опубликованная в одной из газет. Многие ее подробно комментировали. У меня же как факт этой статьи (с учетом контекста, о котором скажу ниже), так и ее содержание вызвали просто протест. И свое выступление я начал с того, что Конституционный суд и его судьи, вообще-то, говорят с обществом не языком газетных статей, но, прежде всего, языком судебных решений. А также языком особых мнений — в тех случаях, когда тот или иной судья с решением большинства несогласен.

Конечно, если бы на этом основном их языке у нас — у общества — было бы с ними какое-то взаимопонимание, то что-то, наверное, уместно было бы дополнительно пояснять и в сми.

Пришлось обратить внимание коллег: КС обязан рассматривать конституционность не только формальной нормы того или иного закона, но еще и с учетом ее реальной правоприменительной практики. Но на деле, как это заметили некоторые конституционалисты, в последнее время КС все реже признает анти-конституционной ту или иную норму, фактически применяемую явно анти-конституционно. Вместо этого — некоторая своя трактовка, как правильно понимать норму так, чтобы она не противоречила Основному закону. По сути - благое пожелание трактовать норму не так, а эдак — пожелание, строго говоря, никого ни к чему не обязывающее.

А уж когда Конституционный суд по запросу о конституционности присоединения к ВТО (в том числе, о конституционности подписания и ратификации документов, суть которых вообще не переведена на русский язык), просто проигнорировал вопрос о русском языке как государственном (притом, что до этого ЦИК отказал в референдуме как раз в связи с тем, что не все документы переведены на русский язык и потому люди не поймут суть вопроса), о каком взаимопонимании с обществом и элементарном выполнении своего долга судьями высшей судебной инстанции можно говорить?

...И О НАШИХ ОЖИДАНИЯХ ОТ КОНСТИТУЦИИ И ЕЕ СТРАЖА

И, заканчивая с Конституционным судом (напомню — важнейшим элементом всей конституционной системы), что называется, вопрос для самопроверки. В Конституции ведь ясно сказано (ст.55 п.2), что не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина? Напомню, что пенсия — не чье-либо благодеяние, но именно право, закрепленное Конституцией и законами.

Кроме того, (ст. 55 п.3): «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Возможно ли Президенту, правительству и правящему большинству парламента в сколько-нибудь честном и объективном суде доказать, что лишение людей уже заработанного права на пенсию — осуществлено именно в целях «защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства»?

Наконец, применительно к «обратной силе» закона обычно ссылаются на ст.54, но там лишь об ответственности (за преступления и иные деяния). Важнее, мне представляется, ст. 55 п. 1: «Перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина». Вот это самое «отрицание и умаление других общепризнанных прав и свобод» явно налицо в ситуации одностороннего изменения властями правил игры по ее ходу. В частности, при лишении граждан права на пенсию не заранее, не перед началом их трудовой деятельности, а когда пенсия (именно начиная с конкретного возраста — до более старшего многие и не доживут) уже заработана. Совершенно аналогично одностороннему отказу платить за уже сделанную работу, выполнять иные условия ранее заключенного и выполненного другой стороной договора.

Но вот запрос о неконституционности пенсионного грабежа направлен в КС. И как вы думаете, есть ли хотя бы малейший шанс, что нынешний Конституционный суд защитит? Причем, защитит права не просто наших граждан (сильных и самостоятельных), но оказавшихся в ситуации, когда они становятся наиболее слабыми и уязвимыми, совершенно уже незащищенными — на закате их жизненного пути...

Аналогично, как раз в преддверие годовщины референдума по Конституции (бюллетени голосования по которой, напомню, были немедленно уничтожены), два как бы не связанных события:

- митинги протеста жителей московского района Кунцево против массового сноса их вполне еще приличных многоквартирных домов — в интересах уплотнения и строительства на освобождающейся площади коммерческого жилья;

- принятие в Думе закона о дальнейшем упрощении процедуры лишения граждан их собственности — теперь уже не только в связи с государственными нуждами (как записано в Конституции), но и в связи с нуждами градостроительными. Читай — если очередной олигарх, посылающий всех, у кого нет миллиарда, известно куда, захочет на месте вашего жилья реализовать свой коммерческий проект...

Так вот, как вы оцениваете: защитит ли Конституция и стоящий на ее страже Конституционный суд интересы жителей конкретно Кунцево и, шире, всех граждан страны, кто (сам или еще чьи родители, бабушки и дедушки) осмелился поселиться в месте, более или менее привлекательном для якобы «равноудаленных от власти» олигархов?

СРЕДСТВО ЗАЩИТЫ ТИРАНА ОТ НАРОДА

А, может быть, и впрямь: Конституция-то хорошая (как красиво все права и свободы граждан прописаны!), но просто мы все (включая и самых простых граждан, и судей Конституционного суда, и Президента, и Парламент) до нее еще не дотягиваем? Но надо самосовершенствоваться — работать над собой. Глядишь — и поднимемся до уровня Конституции?

Приходится вновь и вновь напоминать, что и монархи бывают добрые и благонамеренные, но конституции нужны тогда, когда мы хотим защититься от возможности и опасности тирании. И тогда необходимая обществу и эффективная Конституция — это не столько благие пожелания, сколько четко и однозначно прописанные механизмы контроля общества за властью, включая соответствующие механизмы формирования парламента, судебных органов, отстранения от власти злоупотребляющих ею и т. п.

Нынешняя же Конституция, как это не только прогнозировалось четверть века назад, но и исчерпывающе подтвердила практика — никак не средство защиты общества от тирании, но эффективный механизм защиты тирана от общества.

ЛИКВИДАЦИОННАЯ КОНСТИТУЦИЯ

Есть такое понятие «ликвидационная комиссия» - это такая оргструктура, которая создается при упразднении предприятия или организации — для завершения всех материальных, организационных и юридических вопросов, связанных с прекращением деятельности и существования.

Казалось бы, какое отношение это понятие имеет к тому, что мы обсуждаем? Ведь ни один тиран никоим образом сам не заинтересован в том, чтобы уничтожить то, чем он управляет — на чем кормится?

Это, с одной стороны.

Но со стороны другой, судите сами: если вы изначально сами твердо знаете, что все, что получили, приобрели, по большому счету, незаконно и аморально, фактически, путем ограбления страны, и что если страна и ее народ когда-нибудь поднимутся, то они неминуемо спросят с вас за это разграбление. Значит, кровный интерес узурпаторов-грабителей — не допускать развития страны.

И здесь интересы дорвавшихся до власти отечественных мародеров совпали с интересами внешних заказчиков ослабления и разрушения страны.

Именно это дало нам — противникам навязывавшегося узурпатором варианта конституции — основание назвать ее еще тогда, четверть века назад, «ликвидационной».

А есть ли шанс, что, спустя какое-то время, наследники-преемники узурпаторов приобретут новую альтернативную и даже национально ориентированную мотивацию — станут подлинными патриотами страны?

Теоретически возможно все, но практически больше вероятность лишь циничного разыгрывания похожего на то спектакля.

Стоит напомнить, что подлинное развитие в современном мире — это отнюдь не гигантские мосты (даже если конкретные мосты и могут быть вполне полезны) и не супер-газопроводы по дну моря (прокладываемые при помощи преимущественно иностранной высокотехнологичной техники). Подлинное развитие — это, прежде всего, наука и собственное промышленно-технологическое развитие. Остается констатировать, что именно наукой, в том числе, фундаментальной, у нас ныне руководят люди с «финансово-кредитным» образованием. То есть, что такое недвижимость и ее кадастровая оценка, а также финансовые потоки — они понимают. Но понимание приоритетов научно-технологического развития, системы организации научной деятельности и критериев оценки результатов — у них откуда? Да и не на то, как известно, их изначально ставили... 

Так что иллюзии, пожалуйста, оставьте.

Итак, будем ли праздновать четвертьвековой юбилей?